Со стороны это было странно, наверное. Та, которая все время вечерами сидит у костра и поет, и просит петь других, молча уходит, идет в поле и долго стоит там. Что она говорит, им не слышно. А потом она возвращается и молча стоит в отдалении, наблюдая, как другие поют и говрят.
И мне не хотелось говорить ничего, я не могла заставить себя подойти даже к Ленке и Мите. И я не помню, был ли там Тимур. Хотя, наверное, был. И я не помню, я ли вообще это была, потому что я себя так не веду.
Ага, стоит Нюра в поле, на ней драные грязно-зеленые джинсы, грязная рваная зеленая клетчатая рубашка, и говорит: Эру, за что ты послал тэлери такое испытание...
Идиотизм какой-то получается, если так посмотреть...