Чайка навечно на перекресте, На перекрестке силы с бессильем
Нет, это было… было… прекрасно и страшно. Мне не верилось, что придет смерть, что будет плач, так мирно и хорошо все было. Так спокаен и добр был Феанаро, так радостны телери и веселы нолдор. Я ждала в душе, что все пойдет, как задумано, но не верила этому. Хотелось еще два дня, не меньше, играть мир в Альквалондэ, петь, пировать, говорить о мире, играть с приходящими к морю, наблюдать за корабелами… Хотелось танцевать, и я танцевала, хотелось петь – пела.
Нельзя было остановиться, нельзя было мне выйти из роли. Обидно было, когда почти все телери в какой-то момент это сделали, но я старалась не поддаться, и, кажется, получилось.
Здорово было беседовать с Румилом. Он был воистину мудр. И любил чаек. Нет, но Феанаро был… ВЕЛИКОЛЕПЕН! КАК он проклинал Мелькора, КАК гневался, когда Артанис отказала ему в пряди своих волос!.. Это невозможно забыть! И какие были глаза Раньяра, когда он смотрел в море или на меня. Как он отвернулся в смущении, когда посмотрел на меня перед праздником в Валмаре!.. Даже мертвый он был красив.
Я не помнила себя, когда был шторм, носилась по морю и что-то кричала, и пыталась топить нолдор, и лишь Феанаро шел прямо и не смогла я сбить его с тропы. Я рыдала и действительно не могла остановиться, но рыдания эти были бесслезны. Я говорила что-то и говорила с умыслом, но слова эти приходили в голову сами, и я словно видела себя со стороны.
И действительно было просто великолепно, когда идешь по полигону, и ВЕЗДЕ видишь жизнь. Не игру, а именно жизнь. От Феанаро говорит с одним из сыновей. Вот Туркафинвэ говорит братьям о крокодиле. Вот Росиэль танцует с Морифинвэ, которого я боялась и по игре и по жизни. И видно, как Росиэль любит его, и как он отворачивается от нее, не смотрит ей в глаза, как тяжело ему оттого, что он не может ответить ей на ее любовь.
Нельзя было остановиться, нельзя было мне выйти из роли. Обидно было, когда почти все телери в какой-то момент это сделали, но я старалась не поддаться, и, кажется, получилось.
Здорово было беседовать с Румилом. Он был воистину мудр. И любил чаек. Нет, но Феанаро был… ВЕЛИКОЛЕПЕН! КАК он проклинал Мелькора, КАК гневался, когда Артанис отказала ему в пряди своих волос!.. Это невозможно забыть! И какие были глаза Раньяра, когда он смотрел в море или на меня. Как он отвернулся в смущении, когда посмотрел на меня перед праздником в Валмаре!.. Даже мертвый он был красив.
Я не помнила себя, когда был шторм, носилась по морю и что-то кричала, и пыталась топить нолдор, и лишь Феанаро шел прямо и не смогла я сбить его с тропы. Я рыдала и действительно не могла остановиться, но рыдания эти были бесслезны. Я говорила что-то и говорила с умыслом, но слова эти приходили в голову сами, и я словно видела себя со стороны.
И действительно было просто великолепно, когда идешь по полигону, и ВЕЗДЕ видишь жизнь. Не игру, а именно жизнь. От Феанаро говорит с одним из сыновей. Вот Туркафинвэ говорит братьям о крокодиле. Вот Росиэль танцует с Морифинвэ, которого я боялась и по игре и по жизни. И видно, как Росиэль любит его, и как он отворачивается от нее, не смотрит ей в глаза, как тяжело ему оттого, что он не может ответить ей на ее любовь.